Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя.
Козьма Прутков
Дай Бог все уметь, да не все делать.
Из фольклора программистов
Проблема российского инженерного образования заключается не только
в том, что оно сплошь и рядом оказывается не востребовано экономикой.
Обрабатывающая промышленность страны «лежит на боку», а оборонный комплекс
продолжают самозабвенно «рубить» и «реформировать», и непонятно, что от него
останется, когда дым рассеется.
Проблема не только в том, что на студенческие скамьи приходят
часто дети, у которых нет основ и мало шансов всерьез освоить институтскую
программу. Предопределенности нет – любые пробелы можно восполнить. Но зачастую
и от самого студента, и от его преподавателей это требует огромных усилий. Не
все к этому готовы. Проблема зачастую состоит в том, что мы не тому учим, что
мы, как те английские генералы, готовимся не к последней, а к предпоследней
войне, в которой участвовали.
Приведу несколько примеров, показывающих общую тенденцию.
Информационные и компьютерные технологии играли ключевую роль в V
технологическом укладе, который определял экономику ведущих стран мира в
течение последних 30 лет. Поэтому «инженеры-программотехники», программисты –
рядовые технологического прогресса – сегодня важная часть научно-технического
потенциала страны. Не стоит забывать и об экономике. Индия, к примеру,
экспортирует программного обеспечения сегодня более чем на 40 миллиардов
долларов. Это примерно в 5 раз больше, чем экспорт российского оружия и всего
вдвое меньше, чем прибыль от продажи наших нефти и газа.
Тридцать с лишним лет назад по инициативе академика Андрея
Николаевича Тихонова в МГУ был создан факультет вычислительной математики и
кибернетики (ВМК). Были привлечены ведущие ученые, написаны превосходные для
того времени учебники (изданные тиражами в 50-60 тысяч экземпляров), в
университетах страны начали создаваться факультеты прикладной математики.
Та же работа под эгидой специальной комиссии конгресса в то же
время велась в США. Информационные технологии рассматривались как важнейшая
сфера, определяющая экономический потенциал страны и ее национальную
безопасность. Было решено готовить инженеров-программистов и исследователей в
области компьютерных наук (их нужно примерно в 10 раз меньше, чем
программистов), а также заложены механизмы, обеспечивающие обновление учебных
программ и приведение их в соответствие с достигнутым мировым уровнем.
Прошли годы. Об американском образовании в этой области и об их
информационно-телекоммуникационном комплексе писать не буду. С ними все ясно.
Да и на факультете ВМК все в порядке – конкурс высокий, шансы
получить хорошо оплачиваемую работу после окончания тоже велики. После первых
двух курсов, как шутят сами студенты, они получают специальность «слесарь-программист»
и идут работать на неполную рабочую неделю в различные компьютерные фирмы и
немного подучиваются. Преподаватели стараются читать лекции в основном по
продвинутым американским учебникам. До того чтобы написать свои, как-то руки не
доходят. И внешне все отлично.
Но… многим вещам, которые появились в этой области, просто не
учат. То, что необходимо многим «инженерам-программистам», тоже остается за
кадром. И по-прежнему готовят нечто среднее между инженером и исследователем.
Обычно получается ни то, ни другое, а что-то третье. Недавние выпускники иногда
сравнивают себя с морскими свинками – не морские и не свинки. Эта проблема
типична и для многих других университетов.
И ребята есть отличные, и первые места на мировых конкурсах
занимают. Но как-то программная отрасль у нас не сложилась. И среди причин
этого образование занимает не последнее место. Так что до индусов нам еще идти
и идти.
О.Л. Фиговский ту же мысль иллюстрирует на примере подготовки
материаловедов. Материаловед-исследователь – важная профессия; инженер –
специалист по материалам тоже (в экономике развитых стран таковых требуется в
10 раз больше, чем исследователей). И вновь, в большинстве российских вузов
готовят нечто среднее – и инженер и исследователь в одном флаконе… И это очень
болезненно сказывается на нашей экономике. Посмотрите, как часто у нас
перекладывается асфальт и красятся дома. Заметка для инженеров – в Китае
протяженность сети шоссейных дорог ежегодно растет на 15%, у нас – на 0,3%.
Коэффициент 50 – почувствуйте разницу.
Неправда, что скупой платит дважды. В современном
высокотехнологичном мире он платит во многих областях в 10, 100 или 1000 раз
больше. Министерство обороны решило быть «скупым» и ликвидировало большинство
военных кафедр (впрочем, в Высшей школе экономики, руководители которой –
господа Ясин и Кузьминов – более других толковали о демилитаризации
образования, такую кафедру оставили…). Во множестве случаев на этих кафедрах
давали отличное инженерное образование, по сути, еще одну профессию, что более чем
уместно в нынешнем быстро меняющимся мире. С большим теплом вспоминаю военную
кафедру физического факультета МГУ, где будущим исследователям давали
специальность инженеров-электронщиков. И для многих, даже для тех, кто не пошел
служить, эти знания также оказались очень полезными и востребованными.
«Экономия» Минобороны влетает нашей экономике в копеечку.
Будущее за широко мыслящими, эрудированными специалистами,
владеющими междисциплинарными подходами. Поэтому изумление вызывает не только
то, чему учат студентов, но и то, чему их не учат. Картина открывается
удивительная. И вновь пример. Я участвую в подготовке магистров в области
нанотехнологий, которая ведется в Российском университете дружбы народов.
Большинству из моих студентов в институте не преподавали химию, и в
магистратуре преподавать не собираются. Но ведь решение большинства
нанотехнологических задач лежит в этой сфере! Кого же мы готовим?
В МГТУ имени Н.Э. Баумана, как выяснилось, инженерам, которые
будут работать в области информационных технологий и управления, не преподают
физику и теоретическую механику. Инженера без знания этих дисциплин мне
вообразить трудно, но, очевидно, кому-то это удастся. И эти блестящие люди,
несомненно, есть в Министерстве образования, где утверждают соответствующие
программы и стандарты.
Экономика, основанная на знаниях, требует активных, самостоятельно
мыслящих инженеров, знающих свою область и представляющих другие области,
знания, навыки и подходы из которых могут ему пригодится. Это требует
сообщества, среды, в которой бурлит этот поток идей и подходов, и образования,
готовящего к профессиональной жизни в эпоху перемен. Российской высшей школе
этого очень не хватает.
Ахиллесовой пятой многих нынешних выпускников является очень
низкая способность к организации и самоорганизации. Но именно это является
важной частью инженерного труда! Гуманитарные науки в вузе, общественные
нагрузки, да и стройотряды в доброе старое время развивали эти навыки. И сейчас
надо было бы решать те же проблемы, противопоставлять атомизации общества,
принципу «каждый за себя», разумные алгоритмы сотрудничества, самоорганизации,
взаимопомощи.
Мир все дальше уходит в виртуальное пространство, идет по пути
«Матрицы». Поэтому для школьников и будущих инженеров крайне важна возможность
что-то потрогать и сделать своими руками.
И вновь пример. Мне посчастливилось учиться в средней школе № 62
города Уфы. И через много лет после ее окончания я задумался, что позволило
создать в ней замечательную творческую, легкую, доброжелательную атмосферу,
стать одной из лучших школ города, несмотря на отсутствие конкурсного набора,
физико-математических или гуманитарных «уклонов».
Ответ оказался простым – Яков Наумович Левин. Романтик от
педагогики, выдающийся директор ряда школ во многих городах, автор множества
книг, продолжатель дела А.С. Макаренко, фронтовик, отметивший в этом году
90-летие. Человек неистощимого оптимизма, кипучей энергии и огромного обаяния.
В давние времена он возглавил нашу школу, сделав акцент на том,
чтобы дети учились что-то делать своими руками. Не «игрушечное», а настоящее,
нужное взрослым. Он с помощью шефов – крупнейшего нефтехимического завода –
создал школьные мастерские. Токарное и слесарное дело, столярные мастерские,
домоводство (жаль, что не удалось освоить – было только у девушек). Мы точили
винты для цеха контрольно-измерительных приборов, делали мебель, а также многое
другое, получали какие-то деньги, когда это считалось экзотикой. Но главное –
знакомились с различными видами работ и отстраивали свое отношение к разным
видам труда, ко взрослой жизни, к реальности. И это помогло очень многим, даже
тем, кто со школьной поры не вставал к станку или верстаку. Ощущение
«настоящего» заразительно, поддержка нового, необычного окрыляет. В школу
потянулись сильные, неординарные учителя, начали рождаться легенды.
Греческий мудрец Солон советовал судить о любом деле и о прожитой
жизни, только когда они заканчиваются. Я.Н. Левин ушел из нашей школы и
переехал в другой город на взлете своих начинаний. Я учился через много лет
после этого – «левинского» в школе тогда оставалось очень много. Только сейчас
я понимаю, насколько это сильный результат.
Инженеру очень полезно самому многое уметь и видеть реальные
объекты не только на экране монитора, но и в цехах, на полигонах, в
лабораториях. Жаль, что этого становится все меньше.
Калинин А.Ю., Терешин Д.А. Стереометрия – 11. – Изд-во МФТИ, 2001.
– 320 с.
ЗС 08/2012
|